Дар Леса - Страница 28

Когда оборотень вошел в домик, знахарка собирала вещи. Видимо пережитое уняло душившую ее жабу и теперь в сторону летели ненужные особо в лесу зелья, а аккуратно складывались в стопку берестяные книги с записями ее предшественников, сменная одежда не более чем на пару-тройку дней, отрез ткани, набор для шитья, походный их с Лисом котелок и еще несколько совершенно необходимых вещей и мазей. Она поймала взгляд оборотня, но поняла по своему.

- Я часть вещей и книги спрячу тут рядом в захоронке. Там летом отстаиваю те зелья, которым холод нужен. Может и не найдут. Так что я к камням пойду налегке и пересижу там с недельку пока Марий не перебесится.

Она усмехнулась. - Я даже не представляла что он может быть таким страшным. Хоть и говорил о любви.

- Любовь, - эльф оперся о стол и сжал пальцами толстое дерево, которое заскрипело от такого издевательства над собой, - Нет, Заря, это не любовь, - он огляделся, будто пытался найти что-нибудь, за что можно зацепиться взглядом, лишь бы не смотреть на знахарку, чтобы она не смогла увидеть в его глазах злость и жажду крови, - Люди часто держат певчих птиц в клетках не думая о том, что птица хочет чего-то другого. Им обрезают крылья, чтобы они не смогли улететь, если кто-то забудет закрыть дверцу. Люди думают, что они поступают правильно, но никто и никогда не задавал этот вопрос птице, - Эльнармо вздохнул и все таки повернул голову снова встречаясь с Зарей взглядом, - Марию не нужна ты, Заря. Ему нужна кукла, которая выглядит как ты, двигается как ты, говорит твоим голосом. Покорная кукла, сидящая в клетке и радующая взгляд и, - он как-то кривовато усмехнулся, - тело, - покачав головой Эльнармо снова сжал пальцами край стола, стараясь говорить спокойно, хотя в душе бушевал пожар из ненависти, - Я бы убил его, если бы ты позволила мне это сделать.

Заря молчала, аккуратно складывая юбку и не смотря на оборотня.

- Он меня спас от костра однажды... - будто нехотя сказала она. - Когда его учитель был жив еще. И Лиса он принимал. Не могу я... не могу я его похотью столько лет доброй вражды перечеркнуть. Я уйду... все равно хотела. Хозяин поможет перезимовать, а там Лис ли доучится, я ли новое место найду, на все воля неба.

- Я подожду разрешения, - Эльнармо вздохнул и стянул с себя обрывки сутаны, которые временно служили ему одеждой. Закинув их и стянутые со жреца штаны в печь, он несколько раз дунул на угли, смотря как занимается огнем черная ткань и чихнул, он попавшего в нос пепла, - Пора. Марий скоро очнется, - он перетек в волчью форму и, подойдя к Заре, подхватил в пасть вещи, стянутые в узел. Приоткрыв дверь, Эльнармо прислушался. На улице было тихо, похоже, что жрец все еще был без сознания, то ли спал, накормленный каким-то зельем, то ли тот удачный удар об дощатый пол бани помог, это было уже неважно, надо было уходить, да так, чтобы никто их не увидел. Дождавшись знахарку, волк неспешно, чуть заметно прихрамывая, свернул с дороги в высокую траву и одним ему известным путем повел Зарю в лес. До темноты им нужно было попасть к нему в пещеру, а потом уже решать, что делать дальше.

К пещере знахарка пришла уже совсем разбитая и готовая оплакивать прошлую жизнь оставленную в домике с сорванным засовом на двери. Козочки, надоеды-куры, яйца которых так любил Лис, его первые поделки ей в подарок, бродящие в подполе чаны с травами, начинающие спустя пару недель немилосердно пахнуть... привычная, спокойная, пусть и нелюбимая жизнь.

И пусть часть вещей бросили по дороге в захоронке, но все равно знахарка шла за спешащим волком понимая, что завтра она проснется и не будет знать, что принесет ей новый день. Страшно... но не так страшно как лежать беспомощной под телом человека, которого ты раньше хоть и не любила, но уважала.

В пещеру к оборотню она еле вползла и это несмотря на то, что часть дороги он ее вез на спине, когда она совсем отставала.

Волк выплюнул узел с ее вещами и устало вытянулся у очага.

- Я тебе даже спасибо не сказала, - опустилась на землю с другой стороны Заря. - Я... так благодарна. И за то что успел как то, когда Марий хотел..., - она дернула уголком рта. - И за побег. И за ночлег. Проводишь меня завтра к Хозяину? Я спрошу разрешения пожить у камней.

- Не завтра, - волк потянулся, вытягивая лапы к остывшему очагу. Подушечки чуть кровили, но сил и желания заниматься ими и огнем у него уже не осталось. Потом, все потом. Недосып, безумный бег через лес, тревога и, наконец-то, облегчение навалились на него ватным одеялом, и Эльнармо сейчас хотел только одного, немного поспать и ни о чем не волноваться, - Завтра он будет занят. Завтра первый день настоящего ученичества Лиса, сегодня просто знакомство. Так что пару дней придется побыть здесь. Я займусь кроватью, но не сейчас ладно? - похоже он хотел еще что-то сказать, но не смог. Большой пыльный и очень усталый волк уснул на полуслове.

Сквозь сон он чувствовал как уставшая как и он знахарка куда то выходила, а потом измученных лап коснулось теплое прикосновение смоченного в горячей воде материала. А когда его сменила прохлада горьковато-остро пахнущей мази стало совсем хорошо.

Эльнармо проснулся через несколько часов, когда солнце коснулось верхушек деревьев, собираясь уйти до следующего утра. Не сказать, что он чувствовал себя посвежевшим и отдохнувшим, все таки последняя пара дней была не самой спокойной, но сейчас он мог хотя бы думать о чем-то помимо сна. Поднявшись и потянувшись, волк с удовольствием отметил, что у него почти ничего не болит. Только сейчас у него появилась возможность оглядеться. Беспорядок, который меньше чем за пару часов появился в пещере можно было бы даже назвать домашним, вещи знахарки жили какой-то своей жизнью и успели расползтись по полу в разные стороны. Особенно преуспел платок, который валялся у входа. Фыркнув, Эльнармо забрал его и заглянул в дальнюю комнатку, откуда слышалось ровное дыхание спящей женщины. Заря спала свернувшись в клубочек на старой кровати. Растрепанная, с травинками, застрявшими в волосах, она выглядела как-то по особенному беззащитно. Волк чуть слышно фыркнул и, положив платок на пол, ушел. Надо было поискать что-нибудь на ужин.