Дар Леса - Страница 11

Женщина все таки пристроила чуть заветревшееся мясо на горячие угли, а сама повела ребенка к центральному камню. Убрав с него напластования мха, она водила пальцем по буквам, что-то проговаривая и заставляя мальчика повторять. Затем она уколола ему палец острием булавки вытащенной из ворота и растерла получившуюся каплю крови о камень. Ничего не произошло видимого, но сам мальчик спустя минуту положил на гладкий каменный бок руку и заулыбался. Уходил он к костру прижимая к животу ладонь и прислушиваясь к себе. Знахарка тоже была довольна. Она светло улыбалась и выглядела счастливой и помолодевшей. Мясо они, разделив поровну, съели. Волк свою долю получил на листе лопуха, рядом ему поставили котелок с чаем.

- Спроси его, он придет к нам еще? - попросил мальчик. - Он наверно столько знает, хоть и говорить на нашем не может. Я его научу и узнаю много-много.

Заря только вздохнула. Ей казалось, что последнее, чего хочет волк это поговорить о прошлом.

- * Лис помнит оленя зимой. Говорит благодарность. Хочет видеть волка еще. Заря тоже.

- Inye naara, - проговорил Эленармо, с благодарностью принимая угощение. Посидев еще немного, он поднялся на лапы и, подойдя ближе, ткнулся тяжелой головой в плечо, - Amaurea, - сделав несколько шагов назад, волк в два прыжка скрылся с поляны и исчез в лесу.

(- Я буду рядом.

- Утро (опять попытка переиначить имя.)

- Теперь я не буду бояться, когда ты пойдешь в лес одна, - практично заметил мальчик собирая вещи, когда мать пыталась пояснить ему что она поняла. Это было просто, слово "рядом" было единственным, помимо варианта ее имени, что она разобрала.

Возвращались они уже торопясь. Еда кончилась, и голод по дороге забивали собранными ягодами. Вернулись они домой, когда уже вовсю светила луна. Лис уснул еще в сенях, присев на лавку, чтобы разуться. Он прислонился к теплой, нагретой за день стене и в дом мать его заносила уже на руках. Махнув рукой на свои же правила, Заря уложив его в крохотной горнице, где раньше спала сама ученицей, легла спать тоже как была.

Утром был отлов ребенка и мытье. Лис визжал и вырывался, но блондинистые колтуны на макушке были отмыты и безжалостно расчесаны. Сама она, не успев привести себя в порядок, закрутилась в обыденных делах. Заметив дымок над ее домиком, притащился Марий и натужно опять скрипел внезапно севшим голосом о необходимости прийти к вере и спастись. Знахарка выпаривавшая в это время травы, смахнула с лица пот и оттянула ворот взмокшей и прилипшей к телу рубахи.

- Марий, не надоело тебе? У меня своя стезя, у тебя своя... Ты бы лучше поберег себя - вон голос как дрожит. Присядь, отдохни.

Она протянула к нему руку, на которую жрец уставился как на ядовитую гадину.

- Ведьма, - простонал он и как то рывком развернулся и пошел на выход. Знахарка только вздохнула. С каждым годом жрец становился все невыносимее. Но в этом селении он был все же единственный, кто за нее радел.

- Мама, чего ты его привечаешь? - недовольно спросил Лис, помогая перетирать сваренную траву в резко пахнущую кашицу. - Он только кричит на тебя или проповедь читает. Обзывает опять же. Я с ним никогда жить не буду. Я же не жрец никакой. Хозяин же сказал...

Знахарка с такой силой стукнула ступкой о стол, что та треснула.

- Чтоб забыл все что видел! Ты что, разума лишился сын, вслух трепать такое?

- Прости, прости мама! - сам понял свою промашку мальчишка и испуганно захлопал глазами полными слез. - Я ни словечка! Ни о ком!

Успокоившаяся знахарка выкинула испорченную ступку и, взяв пока обычную миску, немного ворчливо стала объяснять.

- А с Марием... когда подрастешь, сын, поймешь, что старый, верный враг, подчас лучше чем родственник. Марий меня любит по-своему. Я ему чужда, но только со мной он лишь человек, а не служитель бога. Если б я была мужчиной, мы бы даже подружились. А так, ему тяжело нести ношу.

- А что ему тяжело то? - не понял ребенок. - Ел бы больше, да не только на коленях стоял, глядишь и нес бы легче. А что несет то? Он к нам налегке ходит всегда.

- Подрастешь узнаешь, как мужчине подчас тяжело бывает,- усмехнулась женщина. - Тут мы с ним похожи. Ноша тяжела у обоих. Потом поймешь, - рассмеялась она, нажимая на курносый нос мальчика.

Лето

Волк, который хоть и ушел с поляны, следил за людьми до самого края леса и вернулся к себе уже под утро, удостоверившись, что Заря и Лис дошли до дома. Следующим утром одной заботой у Эльнармо стало больше. Старый медведь только усмехнулся, когда услышал о странной просьбе, и кивнул, соглашаясь. Теперь большую часть дня, волк проводил в гостях у Хозяина леса, вспоминая давно забытые движения и учась новому языку. Хорошо, что никто из лесных зверей не мог зайти сюда просто так, иначе волка бы, наверное, засмеял весь лес.

Проснуться, поймать себе кого-нибудь на завтрак и на подарок медведю и до ночи сидеть у него, запоминая угловатое звучание человеческих слов и вспоминать, как должно двигаться не звериное тело. Примерно в таком ритме у волка прошла неделя. Наконец Хозяин махнул лапой, отправляя волка восвояси, большему он научить его не мог.

..................

Пара спокойных дней, а потом опять привычный круговорот дел. Хозяйство, приготовление лекарств, навестить больных, сбегать ночью на роды или еще какой неотложный случай (все самое плохое всегда случается ночью) да сын иногда по полдня не видимый за заботами.

Утро. Лес. Прохладные струи мелкой речушки обнимают усталые ноги, а знахарка сидит на берегу, бесстыдно показывая небу колени и думая, что люди не злы. Они иногда кошмарны. Лживы, суетны и глупы. Редкие случаи исключений только подтверждают это. Ночью сорвалась на дальний хутор. Приехал на телеге перепуганный будущий отец и увез, нещадно погоняя лошадь. Она ехала и все боялась не успеть, уж так он все переживал. В доме свекровь роженицы бегала за ней и обещала все блага мира. Знахарка чуть не прослезилась от такого, хотя роженица была не самой милой девкой ни на вид, ни на запах. Слабый, полу задохнувшийся младенец пищал у нее под боком, когда она толкнула ногой лекарку и пробасила: - Отмучились, хвала богам. Ууу, Удой подойди ко мне еще до конца покоса! Чуть не померла от твоих хотелок!